Мне действительно было неважно. Я была очарована рекламой моющего средства с клейкой лентой, содранной с пола. Это можно повторить самостоятельно, что я постоянно и делала в душе. Правда. Меня можно было просто поставить перед камерой, сказать: «Давай», - и я уже была в восторге. Знаете, когда ты двигаешься по жизни, ты в каком-то роде начинаешь понимать, что твое, а что – нет. Так получилось, что я никогда не играла в рекламе, потому что каким-то образом любой текст у меня звучал как бред психопатки. Возможно, так оно и было, - продавец из меня никудышный. Поэтому, знаете, правильная карьера придет к вам, если вы будете примерять новые образы и показывать себя.

М: Кстати о родителях. Они пытались как-то повлиять на твое желание стать актрисой?
ЛЭ: Думаю, они на самом деле были уверены, что я это перерасту. Но я никогда не хотела это перерастать. Это просто было - и это было мое. И мне достаточно повезло в том, что это было мое и у меня все получилось. Я знаю людей, у которых это было их, но у них ничего не вышло. И я им искренне сочувствую, потому что я сама не знаю, что делала бы, если бы все сложилось иначе. Не имею представления. Именно это и делает нашу профессию настолько притягательной. Но, да... Мои родители поддерживают меня, переживают, до сих пор переживают, они постоянно переживают.

М: Правда? Даже сейчас?
ЛЭ: Даже сейчас. И так будет всегда. Они рады за меня, они в восторге от моей работы, но в их мыслях постоянно: что будет дальше? Если я им рассказываю, что поссорилась с кем-то, они в буквальном смысле не могут спать. Конкретно мои родители настолько живут через мою жизнь, что мне приходится быть осторожной в том, о чем им рассказывать. По приезде в ЛА я много ходила на кастинги. Но большинство ролей, на которые пробуешься, ты не получаешь. Однако иногда ты получаешь хорошие отзывы, или тебе перезванивают, или… Что бы это ни было, тебе необходимо найти способ сделать это опытом, с которым можно жить. Ведь успех твоей работы зависит от того, как ты поведешь себя на прослушивании. И эти вещи нужно знать просто для того, чтобы выжить. И объяснить это моим родителям было невозможно. И я им твердила: «Пожалуйста, нет причины у меня все расспрашивать, пока я не на месте и не могу вам перезвонить». Это было единственной причиной говорить с родителями о работе, потому что для них это было большим стрессом. Но, я думаю, эти навыки выживания очень и очень необходимы всем.

М: Думаешь, они так нервничали бы, если бы ты была юристом? Это им свойственно или..?
ЛЭ: По-моему, ну, им нравится нервничать, не без этого. Но дело еще и в том, что, когда ты становишься юристом, там есть ступеньки, пути, следуя которым ты получаешь работу. Там есть эта проторенная дорога. Люди творческих профессий сами прокладывают себе ее, тут нет четкого пути. Нельзя сказать, как стать актером. Ты никак не сможешь ответить на этот вопрос. Потому что, прежде всего, ответ на него меняется. Правила игры постоянно меняются, и тебе приходится изворачиваться, как можешь.

М: То есть шоу на MTV помогло тебе приобрести настоящих представителей?
ЛЭ: Да, благодаря MTV у меня появились великолепные представители. На самом деле отличные. Мои менеджеры в то время… Жена режиссера моего мюзикла была хорошим агентом, но она ушла из своей фирмы, чтобы стать менеджером. И, пока я работала на MTV, она была моим менеджером. Потом она и еще одна женщина, которая тоже из агента решила перейти в менеджеры, стали партнерами. Они и были моей командой, которая меня направляла. Но они поссорились и перестали друг с другом разговаривать. Так что каждый раз, когда я приходила в их офис, я в прямом смысле выходила из лифта и выбирала, чью сторону принять сегодня. Потому что они не разговаривали друг с другом в этом маленьком нью-йоркском офисе.

В это время я по их наставлению ходила в класс актерского мастерства ***** ******. А, вы знаете, она достаточно чудаковатая. И я думала, что она потрясающая. Так что я посещала эти занятия актерского мастерства по системе Мейснера, - поэтому я терпеть их не могла. А ****** в это время переживала сложный период жизни. Тут кто-нибудь учился по Мейснеру? Ладно. В общем, там есть одно упражнение, которое называется "Упражнение повторения" и должно занимать где-то минут 5. Мы его делали в течение трех с половиной часов. Без права передышки и выхода в туалет. Это упражнение начинается с того, что ты говоришь что-то своему партнеру и тебе отвечают теми же словами, и все меняется, потому что ты пытаешься повторить это в той манере, в которой ты это услышал от соседа. И интонация меняется и, в результате, меняется и сама фраза. И все начинается опять. Неважно... В общем, она решила, что, прежде всего, мы должны делать это упражнение по три часа. И она так же решила, что мы не можем естественным образом менять слова, поэтому она сама говорила, когда мы должны изменить предложение. Причем у нее были проблемы с голосовыми связками, и мы выполняли это мейснерское упражнение, а она все твердила (ворчливым голосом): "Меняй. Меняй. Меняй. Меняй". И затем она разозлилась, что повредила свои связки постоянным "меняй", поэтому купила себе пистолет - бутафорский. И вместо того, чтобы произносить "меняй", стреляла из него.

В общем, из-за того, что я вела то шоу, я была удостоена честью быть ее любимой ученицей. А это значит, что она мне звонила каждый день и я часами выслушивала кучу всего, получала повышенное внимание на занятиях, - и это уже означает постоянную брань в мою сторону. Я, в конце концов, получила прослушивание в театральной компании. Поскольку мне единственной в группе разрешалось читать монологи, она заставила меня заучить монолог. Это единственное, чего она хотела. Просто знать слова, только знать слова. И однажды во время этого трех с половиной часового упражнения повторения... Монолог был из "Чокнутой", - нельзя придумать ничего более подходящего под нее [преподавательницу – прим.пер.]. И я посреди этого отвратительного бесконечного упражнения. Она только что наговорила мне гадости. И тут она просто из ниоткуда выдала мне этот монолог. Я этого не ожидала. Я разворачиваюсь и... Если бы вы наблюдали со стороны, вы бы подумали, что это было мое самое гениальное чтение монолога, которое вы могли бы представить... Но на самом деле то, что случилось, было моим нервным срывом. Я этого так и не повторила. Нельзя было сказать: "Хорошо... и снято! " или "Мотор!" Это ни за что бы не повторилось. И я по факту две недели не могла прийти в себя после этого. Вот, какая была история с этими сумасшедшими женщинами в мое жизни. Так я, во что бы то ни стало, решила переехать в Лос-Анджелес. (смех)

М: Почему сюда?
ЛЭ: Я приехала в Лос-Анджелес и начала ходить на кастинги. У меня были прекрасные агенты, но здесь все было по-другому. У этого малюсенького агентства в Нью-Йорке был намного больший офис в ЛА. И постоянно приходилось ублажать собственных агентов, поддерживать с ними нормальные отношения, выслушивать за них. И так все время. В мой первый год здесь я была на множестве кастингов, и этот опыт, если ты новичок, ужасает и травмирует. Происходит много неприятного. К примеру, я пробовалась на роль в ситкоме – очень тупом. И мне пришла в голову одна дурацкая идея. Я прослушивалась на роль официантки. Не помню, что там было, но все блюда носили названия известных исполнителей. Долли Партон была двойной глазуньей. И я говорила что-то смешное, как, например, сравнение глазуньи с буферами. И они хохотали! Но я была совсем новенькой в этом. И я думала, что я должна повторяться все время. И затем на прослушивании они сказали, что не могут принять решение. И они захотели повторно устроить мне прослушивание и привели еще какую-то девушку из Чикаго. Она у них была впервые, я – во второй раз. И я делаю все то же самое, из-за чего они тогда так смеялись. Разумеется, теперь в комнате тишина, потому что они уже это видели. И затем к ним заходит эта девушка. И я реально слышу, как их хохот разносится по коридору. Так я поняла, что она получит эту работу.

Это была старая студия ABC. С огромным лобби. И когда ты спускался на лифте, ты оказывался в этом лобби и один телефон был рядом, а другой – в противоположном конце. Я пошла к первому к телефону, она – ко второму. И я позвонила своему агенту и начала: "Я не получу эту работу. Им очень понравилась другая девушка, им не понравилась я". Я была сильно расстроена. А мой агент говорил: "Ты еще ничего не знаешь" и "Ты выдумываешь". Но я знала. Я всегда могла сказать, как только заходила в комнату для прослушивания, что там будет и какое будет решение. И вот, я разговариваю. В это время другая актриса проходит мимо к другому телефону. И продюсеры спускаются и, не замечая меня, начинают ее поздравлять. Один за другим. И я была… Единственным выходом из ситуации для меня было так же, как и они, пройти мимо них. И это был реально трагичный момент. Потому что не только я была унижена тем, что увидела. Я знала, что и они будут унижены и им нужно будет как-нибудь спасти свою репутацию, хотя мы все понимали, что это невозможно. Так что, это была трагедия.

М: Они спасли свою репутацию?
ЛЭ: Ты знаешь, спасли. Они извинились. И это была настоящая эпопея, но это был мой первый год в ЛА. Так что это был прекрасный опыт в нашем бизнесе.

М: Через сколько примерно ты получила свою первую роль?
ЛЭ: В том же году я получила роль в одном шоу. Мы отсняли 4 эпизода, и во время съемок пятого, в самом начале, наш исполнительный продюсер во время читки сценарии назвал главу студии "затраханным придурком". Нас прикрыли, и эпизоды так и не появились в эфире.

М: Как называлось шоу?
ЛЭ: "Цирк". Это был фоксовский проект, но давних времен, когда "Женаты с детьми" было чуть ли не единственным шоу канала. Сериал был о захудалом цирке на колесах. И я играла кого-то вроде гадалки на картах Таро. Мою мать играла девушка лет на шесть меня старше. И мы были цыганками, которые гадают на Таро. Там еще был клоун-педофил и клоун-алкоголик. Идея была замечательная. Мне она нравилась. Жаль, что ничего не получилось. Затем был еще один пилот, за который я получила $1000, - это был один из презентационных пилотов. И затем я получила эпизод в "Сайнфилде". Я снялась в "Сайнфилде", "Без ума от тебя", "Крыльях" и "Законе Лос-Анджелеса" буквально в течение пары месяцев.

Параллельно с этим мое агентство было расформировано. Так я отправилась на поиски нового. И, что интересно, это был важный момент, потому что я только начала работать и гордилась тем, где стою, гордилась своими работами и жизнью. Я провела собеседования многих агентств и менеджеров. И для себя я действительно проводила собеседования. Я относилась к этому, как к тому, что я беру этих людей на работу, поэтому я хочу узнать, чем они будут заниматься. Я рассказываю им о себе, но я хочу, чтобы и они рассказали мне, что они делают. И в тот период я действительно почувствовала свою силу. И, к слову, я до сих пор работаю с людьми, с которыми тогда подписала контракт. Мы вместе уже 18 лет. Мой агент потом ушел из той компании и открыл свое собственное небольшое агентство. И это потрясающе. У нас действительно замечательные отношения.

М: Что привлекло тебя в людях, с которыми ты потом связала себя?
ЛЭ: Ну, я себя не вижу как инженю. Я никогда не была инженю. И я никогда не участвовала в этой игре. Я смотрю на Оливию, которая находится на той стороне, и это достаточно интересно. Это настоящая машина, которая двигает людей вперед, и пусть ты играешь по этим правилам, рядом еще 20 других женщин, которых эта же машина двигает вперед. Я никогда не смотрела на это с такой позиции, потому что никогда до этого не сталкивалась с этим так близко. Но я не из тех, кто хочет работать с акулами киноиндустрии, с этими людьми, которые могут продать все, что угодно. Я хочу работать с людьми, которые мне нравятся в человеческом плане, кому на меня не наплевать и кому нравлюсь я и моя игра, перед которыми мне не придется лебезить до конца своих дней. Мы же одна команда, единое целое, у нас одно дело, и это не на один год. Я не пытаюсь быть тем, кем не являюсь. Я просто хочу видеть рядом своих единомышленников.

М: Поскольку это мероприятие Американской Гильдии Актеров Экрана... Как ты получила свое членство в Гильдии?
ЛЭ: Я получила свою карточку, благодаря фильму Оливера Стоуна "Двери". И это отдельная история. Когда Оливер Стоун проводил кастинг на этот фильм, все были в буйном восторге. Все хотели там сняться. И он воспользовался этим. Мы могли пробоваться лишь на две роли, хотя было очевидно, что только двое будут их играть, а в фильме оставалось много других персонажей. И теми единственными героинями, за которых можно было читать, были девушка Джима Моррисона и та ведьма. И единственное, что нам дали на прослушивание, были сцены траха.

М: Никогда не слышал, чтобы их так называли.
ЛЭ: Сцены секса. Но, правда, как только вы услышите их описание, вы поймете, почему я называю их "сценами траха". В одной сцене девушка Джима Моррисона... Сцена следующая: Джим Моррисон, идет разговор, и тут он говорит своей девушке... можно я скажу? И он ей говорит: "Встань в угол, нагнись, разведи свои булки и скажи, что твоя пизда моя". И она это делает. Вот и вся сцена! Я не помню диалог, в отличие от действия. И я получаю сценарий и у меня в голове одно: "Что мне делать? Я очень хочу получить роль в этом фильме, но что мне делать?". При всем этом они записывали прослушивания на камеру, и девушки настолько отчаянно хотели сыграть в этом фильме, что были те, кто показывался без нижнего белья и исполнял эту сцену. И эти записи ходили по городу. Я узнала об этом только потом, так что я просто не имела малейший идеи, что буду делать. Я просто знала, что пойду на прослушивание и там уже это выясню. Я появляюсь в дверях, он [Оливер Стоун] смотрит на меня и говорит: "Ты знаешь, что? Я хочу, чтобы ты прочитала роль другого персонажа." И я такая: "Фуууууух". (театрально проводит ладонью по лбу)

И он протягивает мне другие три сцены. В одной сцене я занимаюсь сексом в ванной комнате. В другой - на диване, в третьей у меня секс с Джимом Моррисоном, он залезает рукой в меня, вытаскивает диафрагму и говорит: "Тебе это не понадобится", - с моими словами (без эмоций): "Трахни меня, ты бог рока, трахни". И он дает в помощники такого миленького, немного женоподобного мальчика. И я говорю ему: "Что будем делать? Как мы выберемся из этого?" И он ответил: "Слушай. Давай сделаем вид, будто роль уже твоя и это репетиция", - что, я думала, было отличным советом. И я такая: "Знаешь? Я смогу".

Итак, мы входим в комнату, Оливер сидит за столом. И я и этот мальчик, который, не думаю, что интересовался женщинами, начинаем кататься по полу. Я теряю страницы: "Ой, ух, трахни меня тыбогрока, трахни". Мы делаем эту штуку с диафрагмой, и к концу этой первой сцены Оливер в буквальном смысле наклоняется через весь стол, потому что мы прикатились под него, и говорит: "Вау, это было круто. Спасибо огромное". И я отвечаю: "Вы даже не хотите увидеть остальные сцены?" И он: "Нет, эта была просто восторг". И я: "Ладно. То есть вам нужно было увидеть только мой трах на полу? Вы не хотите увидеть трах со мной на диване или в ванной?" Он спрашивает: "Это будет твой первый фильм?" - и я отвечаю. - "Да". Так я и получила работу. (аплодисменты)

Но у меня была лишь одна реплика в результате. Меня вырезали из сценария, потому что Стоун его только писал. Он менял определенные куски, и я потеряла свою героиню. В конце концов, он засунул меня в сцену, где я сыграла визажиста The Doors за кулисами шоу Эда Салливана. Чтобы получить свою карточку члена Гильдии, мне нужно было сказать одну реплику. И он говорит: "Скажи фразу. Просто придумай что-нибудь". Ну, я и придумала. И затем, как только я ее придумала, я сказала себе: "С какой стати я себе придумала такую короткую фразу?"(смех) С каждым дублем я удлиняла реплику. Пока он не закричал на меня в мегафон через всю площадку: "Лиз, заканчивай свою гребанную сцену!" Серьезно. И я такая: "Нет, вы издеваетесь? Что вы себе думаете, а?" Я делала все, чтобы продлить тот момент. В общем, вот.

М: Кажется, примерно тогда ты начала появляться во многих популярных ситкомах, как "Без ума от тебя" и "Сайнфилд".
ЛЭ: Ну, "Двери" были раньше всего этого. Во время съемок этого фильма я еще была в Нью-Йорке. У меня уже была карточка гильдии, когда я приехала в ЛА и сыграла в этих шоу, но, да, у меня было миленькое начало. Очаровательное. Моя актерская карьера была достаточно стабильна, нормальна, как будто это не киноиндустрия. С каждым годом я поднимаюсь и поднимаюсь, потом идет небольшой спад, затем становится немного лучше, и лучше. Вот так. Мне в этом повезло.

М: Я слышал от многих актеров, что очень сложно участвовать в действующем шоу и быть в нем приглашенной звездой. Что это сложнее, чем быть в основном актерском составе.
ЛЭ: Ну, это зависит от шоу. Я работала над одним проектом. Совсем невесело рассказывать эту историю без имен, но мне, скорее всего, лучше их не упоминать. Короче, все меня по факту игнорировали, кроме одного парня, который очень мило себя со мной вел и в результате начал меня преследовать. И после мне пришлось вернуться на это шоу и сыграть еще один эпизод.

М: Его имя рифмуется с Барри Файнфилд?
ЛЭ: Нет, но его имя рифмуется с ****** ********. (смех)

М: С этим надо было быть поосторожней.
ЛЭ: О, Боже. Надеюсь, никто этого не видит. Я не хочу, чтобы он обезумел.

М: И каково было, когда тебе пришлось вернуться в шоу на одну площадку со своим сталкером?
ЛЭ: Это было страшно. Потому что он и вправду был единственным, кто со мной общался там. Годы спустя я сыграла в шоу с Джулией Луис-Дрейфус - не вроде шоу Кристин, а в том, у которого было свое время в эфире...

М: "Гляньте на Элли".
ЛЭ: Да-да. И она была просто куколкой. Я не знаю, что случилось с этим шоу, что-то там точно происходило. С первого эпизода оно было хитом. На них, скорее всего, сильно давили. Но я ничего не знаю. На нашем шоу мы стараемся максимально позаботиться о наших приглашенных звездах. Все пытаются помочь им почувствовать себя частью сериала, но... Я не понимаю, почему на съемках каких-то шоу это есть, а где-то этого нет. Но настроение площадки зависит от многих факторов.