В течение пяти лет Хью Лори приходится защищать персонажа, которого он играет на телевидении. Звезда «Доктора Хауса», сериала телекомпании «Фокс», до сих пор встречает зрителей, поклонников ли шоу или же тех, кто относится к нему критически, которые задают ему вопросы о зачастую не слишком приятной манере поведения доктора Грегори Хауса: «Почему ему нужно быть таким жестоким? Вы считаете, что грубость приемлема, если вы спасаете жизни?..» Но несмотря на его порой неэтичное отношение к больным, «Хаус» остается на вершине рейтинга, причиной чего, возможно, является то, что вызывающему поведению доктора сопутствует юмор.
Это не удивительно для тех, кто знает, откуда пришел Лори. Обучение в комедийной театральной труппе Кэмбриджа «Футлайтс» [Footlights – буквально «Свет софитов»] привело к созданию невероятно популярного скетч-шоу BBC, «Шоу Фрая и Лори». Другим участником шоу стал его давнишний товарищ по кэмбриджскому драмкружку Стивен Фрай, и скетч просуществовал в Великобритании четыре сезона, хотя, в отличие от шоу другой британской комик-группы «Монти Пайтон», которая также зародилась в стенах Кэмбриджа, ему не удалось перепрыгнуть через океан. Все еще продолжая свою карьеру комика, Лори снялся в паре с Роуэном Аткинсоном (который играл чрезвычайно злого Эдмунда Блэкэддера) в фильмах «Черная гадюка - 3» и «Черная гадюка идет вперед» в роли принца Георга и лейтенанта Джорджа соответственно. Роль мистера Фредерика Литтла в семейной картине кинокомпании «Коламбия Пикчерз» [Columbia Pictures] «Стюарт Литтл» стала настоящим прорывом и дала Лори возможность показать себя в США как актера первого плана, а также доказала, что он может справляться с проблемами американского акцента, с чем позже столкнется на съемках «Хауса».
В этом году руководство «Фокс» «переставило мебель», сдвинув «Хауса», который на сегодняшний момент отыграл половину пятого сезона, на вечер понедельника. Финальный эпизод шоу в 2008 году закончился не характерным для главного героя, очень заботливым поступком – он сделал подарок объекту своей любви – доктору Лизе Кадди (в исполнении Лизы Эдельштайн) – в виде ее старого стола из медшколы для ее обновленного кабинета [прим. ред. – по-видимому, автор статьи и не подумал посмотреть сериал, - иначе бы он знал, что финальный эпизод 2008 года закончился на том, что Кадди решила взять опекунство над девочкой, которую отдали на усыновление (а если точнее – поцелуем 13-ой и Формана). Более того, в оригинале статьи указано, что Хаус купил этот стол Кадди – спешу опровергнуть эту чушь, поскольку стол хранился у матери Кадди, а следовательно, ему пришлось договариваться лишь о транспортировке этого предмета интерьера лично с мамой Лиз.]. Будем ждать, оправдается ли этот шаг еще большим сексуальным напряжением между этими героями в предстоящие недели.
Между съемок сериала Хью Лори продолжает одеваться, как Хаус, и на наше интервью он пришел в джинсах, спортивном пиджаке и с щетиной, идеальной работой голливудских стилистов. Однако вне работы его настоящий голос, его манера держать себя делают Лори абсолютно другим человеком. Резкий голос сменяется спокойными интонациями, и собеседники актера беспрерывно смотрят вверх в течение всего разговора, ведь рядом нет камеры, которая приподнимает зрителей до достаточно высокого уровня его глаз.
Почему людей вообще волнует то, мил ли Хаус? Разве он не может быть настолько жестоким, насколько хочет, если он спасает их жизни?Я даже не знаю, что ответить. По-моему, тогда, когда во власти врача решение вопроса жизни или смерти, нервы пациентов уже в достаточной степени расшатаны. Больных не может не тревожить тот факт, что человек, который их лечит, не проявляет никакой чуткости по отношению к ним. Это пугает людей. Человек, который обладает властью спасать жизни и который не обладает обычной бытовой мягкостью. Возможно, люди опасаются этого.
Вас не удивляет то, что и через пять лет мы это обсуждаем?Это удивляло и продолжает удивлять меня каждый раз на протяжении всего этого времени: спустя пять шоу, пять дней. Я не устаю удивляться.
Забудем о медицине. «Хаус» - самое забавное шоу на телевидении. Как вы относитесь к комедии?Мне не следует этого говорить. Я позволю вам так говорить, и я согласен с вами. Я обожаю это. Я нахожу что-то смешное в сценарии к каждой серии. Это одно из самых остроумных вещей, что я когда-либо читал. Я просто получаю от этого удовольствие. Это часть того, что делает поведение Хауса в некоторой степени простительным. Думаю, его остроумие и игривость в какой-то мере смягчают его откровенно топорные навыки общения.
И это показатель уважение, если он думает, что вы достаточно умны для того, чтобы понять, что он высмеивает.Да, это действительно так. Это правда. Его нельзя обвинить в снисходительности к кому-либо. Он атакует сразу же. И он не будет ни с кем сюсюкаться. Это правда.
Вы получаете еще какие-нибудь положительные отзывы о докторе Хаусе? Или только отрицательные?Ну, его неумение вести себя этично, или его неумение общаться, неважно, сглаживается его профессиональными навыками врача. Если бы он был хотя бы на один процент менее талантлив, он был бы просто невыносим. Так что я на самом деле думаю, что многие люди говорят: «Хоть бы был кто-то, на кого я мог бы положиться, чтобы получить ответ, и неважно, что это за человек. Он может быть милым или немилым, но если он найдет ответ, ответ – это главное». Очевидно, когда вы оказываетесь на волоске от смерти, вам нужен лучший доктор, вне зависимости от его характера.
А в индустрии развлечений вы когда-нибудь встречались с тем, что из-за гениальности прощалось непозволительное поведение?Сынок, а это хороший вопрос. Да. Мне такое встречалось. Не так часто. Чаще всего я видел непозволительное поведение и думал: «Ой, а ты не настолько хорош, чтобы и тебе сходило подобное с рук». Но, да, я видел такое. Вообще-то это достаточно редкое явление. Как это ни странно, в основном мне встречались люди, которые по обе стороны от камеры ведут себя почти одинаково. «Примадонны», - я знаю, что появляются эти фотографии в газетах, на которых «примадонны» запечатлены заходящими или выходящими из своих трейлеров, отказывающимися сделать то, или иное, или третье. Я на самом деле не часто видел это. Только пару раз, но это очень редко встречается. Конечно же, я вам дам имена этих звезд сразу же после окончания интервью.
Разве это простительно, если они мастера своего дела?Это не было бы простительно, если бы вы, скажем, были связаны узами Гименея с кем-то из них или если бы вы пытались в каком-то роде вести с ними дела. Но как член аудитории, да, были выступления, что я думал про себя: «Мне плевать, чего стоило этому человеку или этим людям рядом с ним достичь подобных результатов. Это прекрасно. Это прекрасная музыка, или игра, или что-то еще». Я думал, чего это все стоило. Но, разумеется, я не тот, кому приходилось расплачиваться за это.
Ваш интерес к медицинскому случаю недели и остальной историей в целом различается?Это ужасно сложная задача для этих ребят, сценаристов, чтобы все было идеально сбалансировано, потому что каждый случай недели должен быть достаточно интригующим и обладать интересной загадкой, на основу чего они смогут положить все остальное. И все же, это не самое главное, потому что это шоу не только о медицине. Оно о чем-то большем, но в то же время и не должно быть лишено своеобразного хребета. Думается мне, сбалансировать все очень сложно. Невероятно, как часто сценаристам удается осуществить это.
Знаете, то, что задумывалось и что получилось, – это разные вещи. Почему бы просто не отказаться от первого и не экономить 10 минут? Потому что мы должны отыграть 43 минуты. Я думаю, мы могли бы сделать все именно так, а потом пойти играть в карты до конца сериала. Может быть, однажды мы так и поступим.
Что произойдет дальше в отношениях между Хаусом и Кадди?Честно, я не могу вам многого сказать, потому что сценаристы мне не рассказывают этого. Я вижу наперед только 10 минут своей жизни. Это мой modus operandi [лат. образ действия]. В какой-то мере это из-за того, что я сталкиваюсь с множеством проблем, которые надо решать в данную минуту, что остается не так много сил думать о будущем, к тому же у меня короткая память на то, что было. Честно, если кто-то меня спросит о том, что было в последнем эпизоде, я не смогу вспомнить. По-моему, у меня необратимые повреждения мозга.
Как бы вы хотели, чтоб все было?Ну, конечно, как вымышленный персонаж, как зритель, я бы хотел, чтобы оба эти героя заключили в своем роде перемирие. Они те одинокие персонажи, жизнь которых я хотел бы видеть устаканившейся. Но, с другой стороны, как актер я в какой-то мере меньше заинтересован в том, что происходит, чем в том, как это происходит. Потому что гениальность Дэвида Шора заключается в нахождении способа исполнить что-то. Кто-то однажды сказал: «Идей пруд пруди. Все дело в исполнении». Главное заключается в том, как оно сделано. Например, сцена с поцелуем [ранее в этом сезоне] была очень красиво написана. Это был необычный, непредвиденный и довольно красивый момент. Мастерство Дэвида Шора – вот, на что я надеюсь. Мне важно каким образом, а не что именно.
Если перейти к голосу Хауса, - это нечто большее, чем просто акцент, нет? Ваши с ним голоса различаются, даже когда вы говорите "по-американски".Я только отчасти ощущаю это. Это не было запланированно. Это не был рассчитанный ход. Когда я снимался в пилотной серии и нескольких первых эпизодах, я в каком-то роде экспериментировал. И я поставил тот голос, который посчитал правильным. На самом деле, я не знаю почему. Просто так вышло. Ты начинаешь экспериментировать над темпом, быстрый или медленный, над тональностью, высокий голос или низкий. Но с какой интонацией? С каким ритмом и громкостью? Это крик или шепот? Вот в этом я застрял, и я не могу этого на самом деле объяснить.
Не слишком ли о многом надо думать, ведь вам приходится еще фокусироваться на хромоте?Должен заметить, бывают дни, когда это немного получается само собой. Но специфика этого такова, что легче не становится. И вот это удивляет меня, потому что все остальное, что вы делаете в жизни, от готовки омлета до игры на скрипке, становится проще после практики. Но это не относится к акценту, и я не знаю, почему это так. Есть что-то в голове, что сопротивляется этому.
Вы когда–нибудь читали в сценарии что-то настолько возмутительное, что даже испытывали сложности и задавались вопросом: «И как мне уйти от этого?» Нет. Я думаю, что никогда не читал в сценарии что-то, что невозможно было бы сыграть. Бывали сцены, при прочтении сценария к которым, я думал: «Ничего себе, это будет грубо. Мы должны все сделать правильно, если хотим, чтобы это вообще сработало». Но, нет, Дэвид Шор очень умный сценарист, так же как и его со-авторы. Они слишком умны, чтобы бросать кого-то на произвол судьбы таким образом.
Вас что-нибудь когда-нибудь заставляло ненавидеть своего героя как человека?Нет, нет. Я полностью согласен с тем, что Хаус сложный человек. Возможно, с точки зрения общества он и плохой. Но опять, правда в том, что нам нравятся не только те люди, которых общественность считает хорошими. Разве все наши друзья входят в десятку лучших людей, по мнению общества, которых мы когда-либо встречали? Нет, конечно же. Вот почему мы не выбираем друзей по этому принципу. И слава Богу, потому что эта вселенная сошла бы с ума, если бы мы так делали.
Ясно одно, что это трудный персонаж. Был один эпизод, один из моих любимых моментов в «Стар треке» [Star trek], когда Капитан Керк смотрит в космическую даль и говорит: «Где-нибудь там кто-нибудь говорит сейчас 3 самых красивых слова на любом языке». Конечно, твое сердце падает, и ты думаешь, что эти слова - «Я тебя люблю» или нечто подобное. Он продолжает: «Пожалуйста, помоги мне». Какая философски потрясающая идея, такая уязвимость и необходимость в чем-то красивом. Фактически, Хаус – персонаж, нуждающийся в общении и в своего рода спасении. И именно эти три красивых слова - «Пожалуйста, помоги мне» - по-моему, являются важной составляющей сериала.
