Опубликовано: 15 декабря 2008г.
В рамках раздела: «Добро пожаловать к совершенству мыслительного процесса: доктору Хаусу»
«Это не тонкая грань между любовью и ненавистью. На самом деле, это Великая Китайская стена с вооруженными часовыми через каждые 20 футов между любовью и ненавистью», - именно так неистово доктор Грегори Хаус описал свои чувства, когда его лучший друг, доктор Джеймс Уилсон (Роберт Шон Леонард), спросил у него в одном из первых эпизодов («Бритва Оккама»): «Что происходит между тобой и Кадди?» (Дейтвительно, даже в самом начале сериала Хью Лори отмечал внутреннюю борьбу в душе и сердце Хауса.)
>
Частенько, особенно в начале шоу, персонаж Джеймса Уилсона как бы представляет нас, зрителей: он задает те же вопросы, которые могли бы задать и мы, делает те же выводы, которые могли бы сделать и мы о загадочном и колючем докторе Хаусе.
Хаус отвечает на простой вопрос Уилсона с такой страстью, что с первых слов становится достаточно понятно: он и сам не раз спрашивал это у себя и, возможно, не раз отвечал самому себе так же, как и Уилсону. Сдается мне, что он уж чересчур протестует.
Если присмотреться, то отношения между Кадди и Хаусом похожи на срывание роз с куста с особенно острыми шипами. В них, вне всякого сомнения, присутствуют и язвительные ремарки, и намеки, и оскорбления. Но там есть и доверие наряду с настоящей привязанностью и заботой. Любовь ли это? Могло ли это быть когда-нибудь любовью? В течение четырех с лишним сезонов Хаус и Кадди вовлечены в необычный танец ухаживания, который большее соответствует роману [прим. – как жанр литературы] Викторианской эпохи. Создается ощущение, что они застряли на одном месте, не желая двигаться вперед. Они делают шаг навстречу друг другу - и затем отступают; они испытывают и отталкивают друг друга. Как поется в мюзикле «Карусель» (в песне «Если бы я любил тебя»): «Давно хочу тебе открыться, но я боюсь или смущаюсь/Я позволил счастливому случаю пройти мимо...»
Это и есть тот вопрос и то, где мы находимся четыре года спустя, еще раз спрашивая: «Что происходит между Хаусом и Кадди?» Какова природа их отношений (особенно, если они обостряются настолько сильно, как в этом сезоне)?
В отличие от отношений Хауса со Стейси или Кэмерон, история Хаус/Кадди рассказывается нам едва уловимыми взглядами и языком тела. Это намного труднее заметить, но это более открыто для интерпретаций. В первых сезонах куда проще рассматривать интерес Хауса как не более чем смесь любопытства и сексуальных фантазий; интерес Кадди – как чувство вины (за то, что случилось с его ногой) и желание защитить. Но даже тогда невозможно не заметить глубокую привязанность между ними, которая говорит о том, что под этим спрятано нечто большее. Под колкими комментариями и искрами, ударами из-за угла и оскорблениями скрывается чувственность экзотического танца в исполнении двух людей, которых пугают собственные чувства.
Но их отношения и то, что они могут с этим сделать, еще больше осложняются их должностями в непрекращающейся борьбе за власть: врач-индивидуалист, которому порой приходится все-таки не только нарушать правила, но и прогибаться под них, и главврач, чья работа состоит в контролировании иногда практически не поддающегося контролю гениального подчиненного. Ей приходится очерчивать границы, в пределах которых он должен закрасить картину. А он Пикассо - и не только переходит грани, но и отказывается признавать само их существование.
В первом сезоне Воглер, председатель Совета правления госпиталя, ставит под сомнение объективность Кадди в отношении Хауса, будучи фактически абсолютно уверенным в том, что они являются (или когда-то были) любовниками. В противном случае, утверждал он, почему Кадди мирится с его характером и проделками? Она указывает на неуместность данного вопроса (как ей и следовало это сделать), но интерес Воглера показывает нам то, что даже посторонние «видят» в их отношениях нечто большее, чем перепалки между «рассерженным боссом» и «непослушным подчиненным».
В эпизоде «Шалтай-Болтай» второго сезона Кэмерон спрашивает Кадди, почему та до сих пор не уволила Хауса, ведь кажется, что они постоянно набрасываются друг на друга. Когда она наняла его, как замечает Кадди, Хауса уже успели уволить из четырех других больниц. И она настаивает на том, что Кэмерон задала ей не тот вопрос. «Почему я его наняла?» - вот правильный вопрос.
И Лиза Эдельштайн, которая исполняет роль Лизы Кадди, и Хью Лори отмечают в интервью взаимные привязанность, восхищение и уважение между этими двумя врачами, несмотря на язвительные ремарки и колкости, выпады и парирования.
Многие их разговоры настолько дерзки и язвительны, что порой сложно разобрать то, что в действительности они говорят. Что же они на самом деле думают друг о друге? Что же они на самом деле чувствуют друг к другу? По крайней мере, Хаус уже успел сформулировать в своем непревзойденном немного грубоватом стиле мысли по поводу Кадди.
В четвертом сезоне в эпизоде «Прощайте, мистер Добряк» Хаусу было приказано дать характеристику всем членам его новой команды. Он противится этому
заданию, но представляет Кадди ее аттестацию: «Ты жаждешь, чтобы кто-то набросился на тебя со словами «Я люблю тебя»; ты бежишь от того, что тебе нужно, ты и понятия не имеешь о том, чего хочешь. Ты гордишься тем, чего достигла, но ты все равно несчастна». Какие выводы из этого мы можем сделать? О чём нам это говорит? По моему скромному мнению, Хаус обнажает перед Кадди свои чувства к ней, говоря, что она нуждается в нем, но (пока еще) не понимает, что хочет его.
Но, что действительно видит Кадди, - так это драгоценный камень, спрятанный в сердце доктора Грегори Хауса. Она видит то, что могло бы быть. Об этом Хаус ясно сказал в эпизоде «Шалтай-Болтай»: «Ты видишь вещи такими, какие они есть и какими они могли бы быть. Что ты не видишь, - так это огромную пропасть, лежащую между первым и вторым. Если бы ты видела, ты никогда бы не наняла меня на работу...»
Я уверена в том, что когда Кадди смотрит на этот «спрятанный» драгоценный камень, то для неё это нечто вроде валерьянки для кота. Она знает его, она знает, что ему больно... и она знает, что он готов перейти любые границы (и сделать все возможное и невозможное) ради любого пациента. И ради нее. (По крайней мере, мне кажется, что она в это верит.)
Кадди изо всех сил защищает мужчину, которого она называет лучшим врачом своей больницы. Но действительно ли она так заботится о нем из-за его профессионализма? Или в ней играют какие-то более глубокие чувства? Как она защищала его от Воглера в первом сезоне или от детектива Триттера в третьем, давая ложные показания и, тем самым, спасая его от тюрьмы по обвинению в подделке рецептов на наркотические средства. Она делает это на собственный риск и страх. В «Крошечном веселом Рождестве» она говорит Хаусу, что скорее позволит умереть одному пациенту, чтобы предотвратить смерти сотен других за то время, пока он будет сидеть в тюрьме.
Но и Хаус защищает Кадди. В эпизоде «Навечно» второго сезона как всегда любопытный Хаус следит за своим боссом достаточно нездоровым, как многие могли бы справедливо посчитать, образом: оказывается, он знает менструальный цикл Кадди лучше, чем мой муж знает мой. Но это не то, что по-настоящему раскрывает заботу Хауса о ней. Когда Хаус замечает, что Кадди принимает «красный клевер», растительную добавку, которая (помимо всего прочего) может использоваться при лечении рака, он начинает бить в набат. Что если у нее рак? Тем более когда она пригласила Уилсона на ужин. Его чрезмерная заинтересованность в здоровье Кадди даже у Уилсона вызывает много вопросов. А Хаусу (разумеется) проще ответить на подобное колким комментарием, нежели чем признать свою тревогу.
В этом же эпизоде он спрашивает Уилсона, почему тот не заинтересован в том, чтобы встречаться с Кадди. «Она умная, веселая, у нее потрясное тело», - отбарабанивает Хаус список достоинств, который ни начинается, ни заканчивается словом «грудь». Очевидно, что он ценит ее не только за красивое тело. И он доказывает это в конце эпизода в сцене, которая навсегда останется для меня моментом, когда Кадди и мы, зрители, понимаем, что в его заинтересованности есть нечто большее, помимо похотливых косых взглядов. После того, как он понял, что она использует красный клевер в качестве растительного усилителя, необходимого ей для того, чтобы увеличить свои шансы забеременеть посредством ЭКО, Кадди абсолютно уверена в том, что он посплетничает на эту тему с Уилсоном, сделает посмешищем и не упустит шанса повеселиться за ее счет.
И сценой позже, когда Хаус и Уилсон выходят из лифта, закрытый язык тела Кадди как бы защищает ее от нападок, которых она ожидает. Но Хаус, напротив, смущенно смотрит на нее и лишь произносит: «Привет». Он не рассказал о том, что узнал, даже своему лучшему другу, Уилсону, предпочтя солгать ему, чтобы сохранить секрет Кадди. Я думаю, это запомнилось мне, потому что это показывает его заботу о ней, а не просто намекает.
В следующем эпизоде «Кто твой папочка» Кадди просит Хауса помочь ей с подготовкой к ЭКО, о котором он уже догадался. Ей необходимы инъекции, а Хаус и так уже в курсе о ее маленьком проекте...
Он соглашается ей помочь, отговаривая ее от использования чего-то столько же недействующего, как случайность или генетические данные при выборе того, от кого она родит ребенка. Идя на крайние меры, чтобы показать Кадди, как выбор кого-то с абсолютно правильным генетическим кодом может привести к абсолютно неправильному человеку, Хаус, наконец, говорит ей: «Выбери того, кому доверяешь».
«Кого-то вроде тебя?» - она отвечает, думая, что Хаус просто хочет воспользоваться «своим шансом» с ней.
«Того, кто тебе нравится», - все-таки говорит он, осознавая себя в действительности вне игры. Он не находит в себе смелости сказать ей, что чувствует, и поэтому смущенно отводит взгляд в сторону и покидает комнату. В конце концов, Кадди, безусловно, близко приняла слова Хауса к сердцу, и, когда она идет к нему в кабинет, чтобы достучаться до него в завершении эпизода, он спрашивает ее, почему она пришла. А она, как и он, отступила от того, что они оба чувствуют.
В эпизоде «Без причин» подсознание Хауса дает нам еще больше информации относительно его чувств. В его галлюцинации Кадди, которая куда лучше видит вещи такими, какими они могли бы быть, чем такими, какими они являются на самом деле, удается вылечить ногу Хауса достаточно радикальным способом. Озлобленный из-за ее обмана, Хаус (ассоциируя ее со Стейси и с тем, что та сделала с ним, когда у него случился инфаркт) обрушил свой гнев как на Кадди, так и на Уилсона за их эксперименты на нем без его согласия.
Но в конце его последними словами перед тем, как он потерял сознание, были: «Скажите Кадди, я хочу кетамин» (анестезирующее средство, используемое в ветеренарии, которое, как показали исследования, «перезагружает» центр боли мозга). Оказывается, Кадди – одна из немногих людей, которым Хаус доверяет свою жизнь.
Когда действие кетамина в первые недели третьего сезона начинает сходить на нет, мы можем увидеть чудесную глубокую сцену в эпизоде «Каин и Авель», в котором Кадди проникает в личное пространство Хауса так, как еще никто до этого не мог, и, хоть и временно, но разрушает его эмоциональный барьер.
Поначалу он пытается переменить тему разговора с ее волнений на свою чрезмерную заинтересованность в том (и, в частности, в ее груди), находится ли она в положении, но она отказывается заглотить наживку, полностью игнорируя его слова и приближаясь все ближе, пока в итоге не оказывается на его столе. Кадди выспрашивает его о ноге и ухудшении ее состояния. И он в конечном счете сдается, солгав Кадди. «Если бы что-то изменилось, - настаивает он, - неужели ты думаешь, я бы не попытался что-то сделать?» Она знает, что он лжет и что он обеспокоен, но писк пейджера прерывает этот разговор.
В их отношениях всегда присутствовало немного флирта. Он постоянно делает косвенные намеки о ее груди, заднице, ее одежде, но она не поддается на его провокации. Она их просто игнорирует. Это игра – и они оба это знают. И они оба наслаждаются этим.
Но сколько главврачей будут согласны давать ложные показания ради подчиненных им диагностов? Кадди же делает это в «Словах и поступках», спасая Хауса от многих лет тюрьмы, где, как мне кажется, она знает, он не смог бы выжить.
К концу третьего сезона, Хаус начинает еще больше флиртовать с Кадди, когда другие мужчины, включая Уилсона, начинают проявлять к ней интерес. Это посягательство на его территорию непозволительно никому. Даже Уилсону.
Когда у Кадди было свидание вслепую в эпизоде «Бесчувственность», Хаус искал любой возможный повод, чтобы быть где-то неподалеку и испортить ей вечер. Будто старший брат, он расспрашивает и раздражает ее спутника, который рассказывает, что он занимается ремонтом машин. Снисходительно улыбаясь, Хаус спрашивает, где он может найти его мастерскую, не зная того, что этот мужчина - владелец сети «Масла Востока». Усмешка на лице Хауса сразу исчезает, когда он понимает, что этот Мистер Масла Востока является реальным соперником. И его надо остановить. Под предлогом текущего дела Хаус наведывается домой в Кадди, зная, что ее свидание продолжается там, и замечая, что она и ее новый знакомый становятся... ближе друг к другу.
Рассерженная из-за прерванного свидания, Кадди вторгается в личное пространство Хауса, спрашивая у него напрямик, хочет ли он быть с ней и заставляя его тем самым сказать что-то, что могло бы указать на его истинные чувства. Но, разумеется, Хауса пугает ее напор и он немедленно отступает. Кавалер Кадди проницательно замечает, что с Хаусом она совсем другая. «Слышала бы ты, как вы с ним разговариваете. Всё вокруг, весь мир замирает. Ты сосредоточена, уверена, неотразима. Не пойми меня превратно. Я бы хотел встречаться с той женщиной…» И, разумеется, он прав.
Думаю, что Кадди самой доставляют удовольствие искры, летающие между ней и Хаусом. Ей нравится вызовы, которые он бросает ей. И у Мистера Масла Востока нет ни единого шанса с Кадди, когда рядом находится Хаус. Она уже несвободна.
И снова Кадди вторгается в сновидения Хауса в эпизоде «Совершенно секретно», когда он видит пехотинца, но не может понять, откуда он его знает. Медленно сходя с ума от этого, он наконец вспоминает, кто этот парень и где он его видел. Когда Кадди узнаёт, что Хаус вспомнил пациента только потому, что тот когда-то целовал ее на каком-то мероприятии в больнице, она дразнит его, намекая на то, что он к ней неравнодушен. Сказав ему прекратить фантазировать о ней и перестать пялиться на нее исподтишка, она уходит, кокетливо покачивая бедрами: «Забудь меня. Этот поезд давно ушел». Улыбка Хауса (в которой можно увидеть некоторое восхищение) показывает нам, что он никогда «не забудет» Кадди и не перестанет фантазировать о ней. И он, кажется, не возражает, что в этот раз последнее слово осталось именно за ней. Удар – контрудар.
Когда Уилсон в эпизоде «Веди себя по-взрослому» намекает на то, что он, возможно, заинтересован в отношениях с Кадди, и приглашает её в театр (билеты он получил от своего друга), Хаус противостоит ему чисто «по-хаусовски». Но Уилсон может спокойно надавить на слабое место друга – чувства к боссу. Каждый раз, когда онколог говорит Хаусу, что переспал (или хочет переспать) с Кадди, испуганное выражение лица диагноста побуждает Уилсона предупредить друга, что тому «пора лечиться». (Конечно, серьезное увлечение Хауса Кадди уже не является новостью для Уилсона). Но решение этой проблемы для гениального доктора Грэгори Хауса занятие безнадежное. Он застрял в восьмом классе.
И в финальной сцене того эпизода, давние друзья Хаус и Кадди стоят на бельэтаже больницы, наблюдая за тем, как покидают госпиталь пациенты диагноста. Кадди спрашивает у него, почему отношения должны быть такими сложными. Глядя на нее и, возможно, видя ее искренность, Хаус почти непреднамеренно отвечает, что у него есть два билета в театр. Он говорит это так застенчиво и неуверенно, что создается впечатление, будто совсем не популярный ученик средней школы приглашает на свидание лидера болельщиц школьной команды по бейсболу.
Остальные эпизоды третьего сезона создают необходимые предпосылки для дальнейшего серьезного исследования отношений Хауса и Кадди. Но четвертый сезон, сокращенный из-за забастовки сценаристов и в большей степени развивавший тему «выживания», почти не оставил времени на развитие их отношений вплоть до двух заключительных эпизодов: «Голова Хауса» и «Сердце Уилсона».
Фантазии Хауса о проведении диффдиагноза с «Кадди-стриптизершей», то, как она нянчилась с ним у него дома во время его восстановления после травмы головы, и чувственно показанное искусственное дыхание рот-в-рот после того, как Хаус потерял сознание в конце эпизода «Голова Хауса», предполагают близость между ними, которая, кажется, проявляется лишь тогда, когда другой этого не видит. И финальная сцена в «Сердце Уилсона» подчеркивает это: четвертый сезон заканчивается кадром спящей Кадди в кресле рядом с больничной кроватью Хауса. Она держит его руку, она просто «здесь» ради него. И, по-видимому, он не видит в этом какой-либо близкий жест с ее стороны.
Это все ведет нас к пятому сезону, в котором история раскрывается дальше. Медленно, мучительно медленно, если быть точной. Для Хауса этот сезон стал безумно эмоциональным, и Кадди является частью этого (хорошо, значительной частью). От финальной сцены эпизода «Везучая 13» и до того момента, когда Кадди, наконец, получает ребенка, которого она так хотела на протяжении последних сезонов, в эпизоде «Радость миру», чувства Хауса к его боссу – его главному противнику, защитнику, другу и коллеге – становятся все более и более очевидны.
Но неужели финальная сцена серии «Радость миру» фактически заканчивает их отношения? Я так не думаю. По-моему, нас все еще должно ожидать что-то потрясающее в раскрытии этих безумно интересных, сексуальных, непростых и завораживающих отношениях. И как это все разрешится, и разрешится ли, никто не знает. (Я приглашаю вас перечитать мои последние обзоры эпизодов шоу, чтобы побольше узнать об отношениях Хауса и Кадди в пятом сезоне.) Но куда важнее то, что же думаете вы? Есть ли еще то, что нужно исследовать в их отношениях в этом сезоне? Или это конец?
Примечание:С самого начала шоу можно насчитать огромное количество «моментов» между Хаусом и Кадди, которые можно расценить как часть их «отношений», но тогда эта статья была бы на тысячи слов длиннее. Для этой части моей статьи я выбрала наиболее значимые моменты для понимания того, что происходит между двумя докторами уже столько лет. И если я упустила ваши любимые сцены, не постесняйтесь написать о них в своих комментариях.
